В «Милезии», модном публичном доме Афин, обнаружен труп влиятельного политика Анита — одного из главных обвинителей философа Сократа, чьи идеи, как принято считать, подрывали сами основы государства. Подозреваемых несколько — скандальный комедиограф Аристофан, врач Диодор, сын покойного Антемион и гетера Необула. У всех — веские причины желать смерти политика. Но кто бы ни совершил это деяние, в проигрыше окажется хозяйка «Милезии» Аспазия, а этого ее друг софист Продик допустить не может — и потому берется за расследование, которое столкнет его с кровавой изнанкой политической жизни Афин.
Необычный историко-криминальный триллер испанского писателя Игнасио Гарсиа-Валиньо «Две смерти Сократа» — впервые на русском языке.
Предуведомление координатора проекта
Идеи могут убивать. Это, пожалуй, одно из самых распространенных и опасных заблуждений человечества упорно живет в веках и приносит свои кровавые плоды до сих пор. Отразившись в кривых зеркалах массовых аберраций, представление это действительно несло смерть — нет, даже не «невинным жертвам» социальных и политических поветрий (их убивали, как правило, им подобные, вооруженные дубинами или автоматами), но самим носителям идей. За идеи шли на крест, на костер, на виселицу, в подземелья. Никому не приходило в голову, что «для совращения нации нужно желание совращаемого» (Н.Караев). Толпа не способна критически смотреть на себя. Толпа не способна признать право отдельного человека сомневаться и задавать неудобные вопросы. Не говоря уже о пользе подобного занятия.
Одним из первых классических и зафиксированных в истории случаев смерти автора за свою идею был и случай Сократа: его обвинили в «поклонении новым божествам» и «совращении молодежи» и заставили выпить яд. Афинскую демократию, в разумном устройстве которой Сократ сильно сомневался, эта смерть, как мы видим, не спасла: она и так уже дышала на ладан. По сути, греческий мудрец погиб за право разговаривать с людьми. За длинный язык, стало быть.
Сократа память человечества канонизировала, и даже идеи его дошли до нас — в пересказе учеников. Но смерть не дает покоя до сих пор, и вот вам еще одна версия — испанца Игнасио Гарсия-Валиньо. Достаточно спекулятивная — да и как иначе двадцать шесть веков спустя, — но крайне занимательная. Ведь и впрямь — раз были ученики, неужто не пытались спасти учителя? Гарсия-Валинью воспользовался своим правом задавать вопросы, за которое его герой когда-то выпил цикуту.
Максим Немцов, координатор проекта
187 про А. В. Панов
03 01
Как подметил sd_kozel, Кейсинг - непосредственный участник событий, нуи профессионал разумеется, не диванный эксперд.
Кстати у автора вышла книга "Программа «Артемида»: Новый лунный обман США. Афёра 21-го века." - о очередной ………
Олег Макаров. про Столичный доктор
02 01
Хорошая серия. Мне понравилась. Я, правда, не спец по выискиванию ошибок, я просто удовольствие от чтения либо получаю, либо не получаю
vitalis про Шкляр: Залишенець [иллюстрации] [uk] (Историческая проза, Биографии и Мемуары, О войне)
01 01
Це, безумовно, шедевральний твір. І з художньої, і з історичної точки зору, і з точки зору наскільки захопливий сюжет. А те, наскільки сильно від книги бомбить в лаптєногих свинособак - чітко вказує наскільки твір ненависний силам зла. Оценка: отлично!
Дей про Потомокъ
01 01
Весьма достойно. Ко второй книге ГГ становится более... понятным, что ли. И события наконец развиваются стремительно и интересно.
Niarbagem про Пехов: Птицеед (Фэнтези, Самиздат, сетевая литература)
30 12
Классический Пехов, легко читается, интересный мир, ничего нового для тех кто знаком с творчеством, добротное фэнтези.
Буду ждать продолжения! Оценка: хорошо
Дей про Петровичева: Девушка без имени [litres] (Любовная фантастика, Попаданцы)
28 12
Не смогла читать после того, как ГГ, никого и ничего не знающая о мире, в который попала, ушла от спасшего её человека, от которого видела лишь добро, только потому, что он инквизитор. Истории о бабах-дурах и истеричках меня не привлекают. Оценка: плохо
Chernovol про Жан Саван
28 12
Не очень удачный перевод. В стихе слово "Люба" написано с большой буквы, хотя это не имя а люба, т.е. любимая.