С Таней Науменко мы были знакомы гораздо дольше, то ли с конца восьмидесятых, то ли с начала девяностых. Странно, что еще раньше не познакомились - мой отец учился с Таниной мамой в одном классе и виделся с ней и другими одноклассниками регулярно. Говорили они о детях и внуках - нам, детям, было тогда под сорок пять, а внукам около двадцати.

Каким был повод для нашей первой встречи? Кажется, мне нужна была какая-то библиографическая справка или редкая книга, и отец сказал, что дочь его одноклассницы заведует отделом в Библиотеке Академии Наук - сходи к ней, она поможет. Я сходил, она помогла. А потом случилась такая история.

В 1991 году в издательстве "Северо-Запад" вышла моя первая книга, перевод романа Стерлинга Ланье "Путешествие Иеро". Отец был потрясен - ходил по своим друзьям юности и всем показывал эту книгу. Сейчас я его понимаю - в нашем роду были финансисты, инженеры, врачи, ученые, а вот литераторов - явный дефицит. Я трудился над новым переводом, над романом Фармера из цикла "Мир Реки". И вот однажды отец мне говорит: "Сын одной моей одноклассницы тоже хочет что-нибудь перевести. Не посодействуешь ли? Нужна подходящая книжка на английском и связь с издателями". "Это что за сын?" - спрашиваю я. Отец отвечает: "Миша, младший брат Тани Науменко. Музыкант! Очень знаменитый человек".

Так я познакомился с Майком Науменко, лидером известной рок-группы. Я очень далек от музыкальных дел, и потому до сих пор не воспринимаю Майка адекватно его таланту. Я не имею понятия, зачем ему надо было переводить с английского фантастику, что его к этому подвигло - некая всеядность, желание заработать, творческая пауза или что-то еще. При встрече он сказал мне, что блестяще владеет английским языком, что превосходно пишет на русском, и что уложиться в нужные сроки для него не проблема. Я дал ему одну из своих книг - "Ближайший родственник" Эрика Рассела и отвел в издательство, где с ним заключили договор. В то время "Северо-Запад" поручил мне составить том Рассела, и предполагалось, что кроме "Родственника" Майк переведет еще две вещи - "Зловещий барьер" и "Оса". Через пару месяцев я попросил Майка показать, что у него получилось, и он принес несколько исчирканных листков. Хоть сам я был тогда неопытным чечако, но понял, что дела у него идут плохо. Он показался мне каким-то нервным, взвинченным; уже не было разговоров о том, что он блестяще владеет английским и превосходно пишет на русском, а говорилось нечто другое: что в сроки он не уложится и что эта работа ему надоела. Вскоре случилась трагедия - Майк погиб. Я обратился к Тане, и она перевела "Ближайшего родственника" и "Зловещий барьер", а "Осу" пришлось отдать Вике Межевич, так что сборник Рассела вышел вовремя, в 1992 г. И это все о Майке.

С Таней, его сестрой, мы работали вместе несколько лет, переводили огромную эпопею Энн Маккефри "Всадники Перна", а еще Ван Вогта и других фантастов. Она была полной противоположностью Майку: четкая, обязательная, отлично знающая язык. Думаю, она жаждала свободы, и в какой-то момент, убедившись, что переводческое занятие может ее прокормить, оставила службу в библиотеке, купила компьютер, нашла заказчиков и принялась трудиться, а в должный срок стала членом нашего писательского союза. Встречались мы довольно часто - то у меня дома, то на заседаниях секции в литературном центре. Мне казалось, что жизнь ее течет спокойно; у нее была взрослая дочь, вполне самостоятельная девушка, квартирка на Гражданке, множество подруг и любимое занятие - переводы. Постепенно она стала крупным специалистом по буддийским религиозным сочинениям, и мы с ней часто толковали на всякие занимательные темы: то об индийских гуру, то о тибетских целителях, то о спекуляторе Мулдашеве. Еще она любила беседовать по телефону с моей женой, и эти их беседы иногда длились часами.

Как-то летом 2005 года жена мне сказала: "Таня жалуется. Чувствует себя плохо, а от чего - непонятно". Я удивился - Таня никогда не жаловалась! Таня проводила лето на даче со своими очень пожилыми родителями, проводила его в дачных трудах и заботах и ухитрялась при этом еще и переводить. А тут вдруг - жалуется...

Прошла осень, наступила зима, и она легла в больницу. Сделали операцию на поджелудочную, предупредили, что возникнет диабет. Мы с женой ходили к ней, я принес ей свою книгу, сказал, что диабет - ерунда, с диабетом я уже двадцать лет живу; куда важнее, что она избавилась от главной своей хворобы. Потом нам потихоньку шепнули: не избавилась... Разрезали, посмотрели, зашили... Неоперабельно.

За немногие месяцы она истаяла как свеча...